Сегодня я проснулся очень рано. Дочь разбудила. Каждое утро она будет меня своим криком, но сегодня это случилось раньше, чем обычно. Я совершенно не выспался, так как допоздна работал. В последнее время меня просто заваливали работой. Сегодня надо было выполнить еще более сложное задание, а именно взломать сервер одной из главных группировок города. Я понимаю, как это опасно, но надо. К тому же, меня мучило предчувствие чего-то плохого.
Накормив Мидзуки, я снова сидел и смотрел, как она играет своими новыми игрушками, купленными совсем недавно. Я буквально засыпал на ходу, в последний момент открывая глаза. Но когда я уже чуть не уснул, взял дочь и пошел на кухню, совмещенную со второй небольшой гостиной, где стояла пара небольших диванов, кофейный столик и книжный шкаф. Опустив дочку на пол, я начал делать себе кофе, одновременно стараясь следить за слишком активным ребенком. Она никогда на месте не сидит, всегда везде залезет и все отовсюду вытащит. Вот и сейчас она открыла шкаф и начала вытаскивать оттуда продукты, что-то лепеча. Иногда я совершенно не могу понять, что она пытается сказать, как и сейчас.
- Мидзуки, - я улыбнулся и сел рядом с ней на корточки. Любимая дочь уже начала рвать упаковку с рисом, который рассыпался на полу, как только я взял Мидзуки на руки и усадил к себе на коленку.
Дочка улыбалась как ни в чем не бывало, и я поднялся, продолжая держать ее на руках. Кофе был готов, и я взял чашку с бодрящим ненадолго напитком. После ухода Кэти все приходится делать мне. Да, сейчас не такие бессонные ночи из-за ребенка, какие были первые месяцы после рождения детей, но теперь моя работа мне не дает выспаться. Сейчас за Мидзуки нужен глаз да глаз, поэтому для работы я выделяю время, когда она спит, а это происходит либо днем, либо ночью. А так же надо чтобы хоть дома было немного чисто. Иногда бывает, что я засыпаю, только принимая горизонтальное положение. Нет, больше я не хочу искать кого-то себе, да и кто согласиться жить со мной. Я до сих пор люблю ее, и боль от ее ухода до сих пор внутри, которую я стараюсь заглушить, полностью отдавая себя дочери и работе.
- Ну, что хочет мое солнышко? – улыбаясь, я поцеловал щечку дочери. – Пойдем почитаем новую книжку?
С кружкой в одной руке, и другой придерживая дочь, я снова ушел в детскую. Сев в кресло и снова усаживая к себе на колени дочь, я сделал глоток горячего кофе и поставил чашку на стол рядом. Мидзуки листала книгу у меня в руках, смеялась и повторяла за мной, когда я говорил, кто там нарисован. Говорить она начала на английском языке, так как с рождения слышала его. Раньше иногда я говорил с ней на японском, но этого было очень мало. Ничего, потом уже, когда она подрастет, буду учить ее моему родному языку. Кстати, внешность у дочери была азиатская. В ней не было ничего от европейцев. Она была похожа на мою маму, очень красивая. Чему я был рад.
После книжки мы играли, потом поели, и Мидзуки уже начала засыпать. Уложив ее, я вымыл немного посуды, убрал просыпанный рис и сел за работу. Кофе ненадолго сделало свое дело, и я какое-то время чувствовал себя лучше. Поэтому в начале работы я смог полностью сконцентрироваться. Пока все шло хорошо, и никаких неожиданностей не возникало. Но все-таки, как бы я не был внимателен к тому, что было в компьютере, я мог услышать, если дочь вдруг проснется. Работа оказалась сложной и довольно долгой, и под конец сон снова начал наступать на меня. Стараясь как можно скорее закончить, я быстро заметал следы своего присутствия на сервере. Как только все закончилось, я закрыл ноутбук, положив на него руки и уткнувшись лицом, не заметил, как заснул.
И снова я проснулся от плача дочери, которая проснулась и не увидела никого вокруг. Такой уж у нее характер, она не любит быть одна и ей нужно постоянное внимание, особенно мое. С рождения она тянется ко мне. Сонным взглядом осмотрев то, как я уснул, я поднялся и пошел к Мидзуки, которую сейчас снова нужно кормить, да и сам я проголодался. Накормив дочь кашкой, а сам съев вчерашнюю якисобу, я пошел на прогулку с Мидзуки. Сегодня мы погуляли дольше обычного. Погода была очень теплой и приятной, да и свежий воздух помог немного взбодриться. Да и после этого короткого сна я хотел спать меньше.
Вернувшись домой, я искупал Мидзуки, а потом уже пришло время спать. Она никак не хотела засыпать, капризничала и выпинывала маленькое одеяло как можно дальше, но скоро все-таки уснула. Немного посмотрев на нее, я и сам начал снова зевать и уже собирался пойти ложиться, как раздался звонок в дверь. Подумав, кого черта принесло в такое время, я пошел открывать дверь, совершенно не представляя, кого я сейчас там увижу.
- Ты?! – единственное, что вырвалось у меня, когда я увидел у себя на пороге Кимберли Линдерман.

Я опустил взгляд вниз и в первую же секунду пожалел о том, что новым джинсам хана. Ну прям совсем хана, ханее не придумаешь. Даже если удастся отстирать кровь, дырка все равно будет на самом видном месте. Ноги, как-то странно, жалко не было. Пока что, наверное, но... Я чуть наклонился, изучая дырку, и заметил вторую в другой стороны ноги. Пуля прошла навылет, а значит, проблем уже меньше. Залиться антисептиком, перевязаться и ждать.
- Хуево, - все еще страдая о джинсах, ответил я и вздохнул. Несмотря ни на что, идти мне было бы почти наверняка жутко больно. И тут я ошибся. Это было не просто жутко больно, это было пиздец как невыносимо. И если поначалу я еще пытался нависать на хрупкую девушку не слишком сильно, то потом от боли мозги слегка оплавились и я думал только о том, чтобы выбраться нахрен из чертова банка. Наблюдать за окружающим миром не было ни сил, ни желания. Ну его к черту все...
Более-менее сосредоточиться я смог, когда меня подхватили явно мужские руки и утащили в скорую. Там надо мной склонилась настолько знакомая рожа, что я как-то разом пришел в себя. И даже сел на чертовых носилках. Сидеть как раз было почти не больно, когда нагрузки на раненую конечность не было.
- Ты смотри, кого притащили, - хорошо знакомый врач из отделения скорой помощи нашего госпиталя ткнул в спину водителя, тот обернулся и заржал.
- Придурки, хоть бинт дайте, - я, не удержавшись, стал закатывать пострадавшую штанину и нервно ухмыльнулся. Черт побери, неужели это уже истерика? "Да нет вроде, просто дырка не такая уж серьезная, хотя и неудачная," - врач попытался мне помогать, но тут его дернули куда-то копы и я махнул рукой - мол, проваливай, как будто я бинтовать не умею. И смело обработал рану стоящим антисептиком. Едва не прокусил губу от боли, но, кажется, организм уже отходил от болевого шока и ощущения притуплялись, так что через секунд сорок я был вполне способен себя перевязать, чем и занялся.
- Это вообще нормально - самому себе оказывать первую помощь? - поинтересовался я в спину водителя, тоже знакомого мужика, и тот снова заржал как больной.
- Профдеформация, - махнув рукой, ответил он и наклонился вперед, к лобовому стеклу, что-то разглядывая, - ты смотри, там кто-то родил!
- Что, уже? - я повернулся было тоже глянуть, но тут за спиной хлопнула дверца и, обернувшись, я узрел уже знакомую дамочку. Разве что теперь у меня была возможность рассмотреть ее получше.
- Ну, теперь у меня будет хотя бы возможность представиться, - подвигаясь на кушетке и продолжая привычными движениями наматывать бинт, хмыкнул я, - Грег Мэлоун к вашим услугам, мисс. К тому же мне явно на больничный, так что спешить некуда. И осторожно, я там крови наляпал.
- Жуткая антисанитария, заляпал мне всю тачку, - в машину уже заскочил и дежурный врач, улыбаясь как придурок девушке. Надо сказать, я мог прикинуть, насколько безумно мы все смотримся. Как будто вот такая фигня с нами каждый день происходит и это просто повод весело поржать. Правда, тут надо сказать, что вырезанные из искореженных машин тела порой выглядят так, что аккуратные пулевые раны и правда выглядят не так уж жутко. Для привычных глаз, разумеется.
- Сейчас отвозим этих, сдаем и сразу обратно, - выдал распоряжения врач и скорая наконец-то тронулась в места, - тут сейчас придут машины из еще пары больниц, так что справятся и без нас.
Я закончил возиться со своей ногой и, морщась, пошевелил стопой. Двигается - значит, все отлично. Пару недель и буду в порядке, если инфекцию не подхвачу. Следовательно, пару недель отпуска. Без активного отдыха вроде выезда на охоту, но добраться до кабака я буду вполне в силах. Все не так и хреново, кажется. Я отвернул штанину на место и хмуро изучил кровавые потеки на ткани.
- Мама заругает? - протягивая мне обезболивающее, гыгыкнул врач, видимо, оценив выражение на моем лице. Я забрал таблетки и проглотил сразу пять, ничего не ответив. В своем кругу медицинская этика приобретает весьма смутные очертания. Хотя, думается, если бы я тут корчился на кушетке от боли и истекал кровью, вряд ли бы кто-то стал шутить.
- Ты сама-то в порядке? - поинтересовался я у девушки, - я тебе там, подогнал пару десятков синяков... по всему телу.